Мне смешно, когда хвалят советскую программу

Давайте по порядку – на личном примере.

Более-менее серьёзная учеба началась у меня после перехода в пятый класс. Тогда, в результате очередных экспериментов, после третьего класса все пошли в пятый. Если кто забыл, в пятом классе с детьми занимались специализированные педагоги по отдельным предметам; в третьем же был классный руководитель, который и преподавал все подряд, за исключением, может быть, физкультуры и музыки. Место действия – обычная окраинная московская школа в«брежневском» районе, год 1989. Ветер перемен до нее еще не докатился, и педагоги были вполне себе советского образца.

Большинство учеников в моем классе были«хорошисты», откровенных двоечников не было.

Так вот, с начала года – резкое падение успеваемости. Прежде всего по математике.

Почему – резкое усложнение программы. В то время в пятом-шестом классе решали всяческие уравнения, задачки типа«бассейн с двумя кранами» также на уравнения, делали преобразования вроде«раскрыть скобки, упростить» и учили разбираться с дробями. Прошу прощения, если использовал неправильные формулировки, все-таки двадцать лет прошло.

После арифметики третьего класса все эти вещи, во-первых, казались слишком сложными, во-вторых, насыщенность программы существенно возросла. Вспоминаю, как учительница математики и классная руководительница собирали родителей и убеждали их заниматься с детьми самостоятельно(доп.занятия тогда не практиковались).

Но настоящим ужасом стал русский язык.

Также резко возросла плотность программы, а главное – её авторы считали, что ребенок должен думать над каждым словом, над каждым слогом перед тем, как их написать. И мысленно подбирать подходящие правила. Вот вы помните про беглые гласные в суффиксах, к примеру? В итоге дети начали откровенно«лажать». Помню первую контрольную-тест в стиле«срез знаний», за которую максимальная оценка в классе была«три». Преподша со стоном вопрошала:«Дети, почему вы написали«сдесь» и«сдание»? Раньше же писали нормально?» А дети уныло отвечали: потому что приставки«з» не бывает.«А почему некоторые написали«волчится» вместо«волчица»? –«Потому что суффикса«ца» не бывает». Ну и так далее.

Я для себя тогда решил, что не буду запоминать эти дурацкие правила.

А вместо этого буду больше книжек читать. Так же поступили, судя по всему, и наши отличники, ибо в дальнейшем русичка удивлялась, почему самые грамотные ученики не в состоянии сформулировать ни одного правила из учебника? И никогда не спрашивала у них теорию на«открытых уроках».

Тогда же, в пятом-шестом классах, у нас появились первые двоечники; в то время еще практиковались двойки в четверти и даже в году. Не скажу, что это были глупые ребята – просто отдельные предметы были им не интересны.

В седьмой класс я пошёл в новой школе на юго-востоке столицы. Практически во всех отношениях это была параллельная Вселенная.

Время действия – 1991 год.

Во-первых, появились новые предметы: геометрия, физика, химия, а математика стала именоваться«алгеброй». Во-вторых, появились отмороженные персонажи, которых учеба не интересовала в принципе(в отличие от тихих«советских» двоечников в предыдущей школе), и которые стали объединяться в противоборствующие группировки. В третьих, наблюдая за малолетними«бандитами», я впервые задался вопросом: а какая польза от того, что мы изучаем? Что нам это даст в жизни?(про высшее образование тогда никто не думал).

Вот, к примеру, учебник геометрии Погорелова 7-11 кл., ставший классикой жанра. Желтый с черной траурной полосой по диагонали. Кто сказал, что написанные сухим дубовым языком теоремы учат детей логике? Мы, семиклассники, уже тогда прекрасно понимали, что геометрия – явление абстрактного порядка, вместо нее можно было бы с тем же успехом изучать Закон Божий или учебники по марксистской философии, валяющиеся на школьной помойке.

Просто правила игры такие; кто их не соблюдает – тот крутой перец, а кто соблюдает – тот лох.

Особенно порадовало окончание доказательства одной из первых теорем«...а провести две параллельных прямых через две точки нельзя, потому что мы знаем, что нельзя».

Ладно там геометрия! По биологии требовалось заучивать, сколько чашелистиков и лепестков у цветков разных семейств(помню, что у паслёновых того и другого по четыре штуки). По литературе нужно было писать сочинения на одни и те же темы, переходившие из поколения в поколение, причем, писать с использованием одних и тех же замусоленных этими поколениями мыслей. Разумеется, их заимствовали из книжек«100 лучших сочинений». Физика пока что носила описательный характер, как и химия. Зато одним из самых сложных для восприятия был учебник географии. Туда зачем-то впихнули фактически курс геологии и климатологии. До сих пор, судя по опросам, география – один из самых ненавистных и ненужных школьных предметов.

Наибольшей степени нагрузки школьная программа достигла в девятом классе.

В день было по 8-9 уроков, которые тупо отсиживались без включения мозга. По алгебре проходили производные и первообразные – кстати говоря, НИ РАЗУ не встречал в школьной программе выражение«дифференциальное счисление». По физике изучали по второму разу динамику по программе первого курса технического института(зачем?). Но главное – школьники в массовом порядке учиться перестали. И одновременно из школьного журнала исчезли«двойки». Не было никаких стимулов изучать нудные и сложные предметы, которые потом никогда в жизни не понадобятся. А преподаватели, соответственно, перестали этим предметам учить.

Вот как, например, проходили наши уроки истории: дома требовалось выучить очередной параграф, который потом пересказывался в классе преподавателю. В параграфе три-четыре темы. Соответственно, три-четыре человека каждый урок вяло пересказывали содержание, безбожно перевирая, а историк – заслуженный учитель, кстати! – ставил за это«тройки» и«четверки», исходя из поведения школьника за урок. Это было массовое явление, которое с позиций сегодняшнего дня можно назвать«статусной рентой».

Школьник, раздражавший учителя, не мог получить больше«трёх», даже если вызубрил урок назубок; я, как«приличный мальчик», мог рассчитывать на«четыре» даже тогда, когда материала не знал вовсе.

Тем не менее, у кого дома был компьютер, увлеченно изучали«Виндоуз-93», иногда днями не появляясь на уроках и попадая тем самым в категорию«троечников».

А одиннадцатый класс(1996 год) для моего поколения прошел вообще как бы вне школы.«Отморозки» к тому времени уже отправились в ПТУ(не меньше трети от общего количества учеников параллели, между прочим!). Классные комнаты были местом, где мы делали домашние задания для подготовительных курсов институтов. У большинства курсы длились с 6 до 10 часов вечера плюс время на дорогу, три раза в неделю. Основные предметы – история, русский язык и литература. К тому же, почти все занимались английским с репетиторами, т.к. школьные знания были практически нулевыми. Ни один человек из моих одноклассников и знакомых не планировал поступать в технический вуз, за исключением... наихудших по успеваемости, т.к. там был очень низкий конкурс. Учителя были в курсе и не вмешивались, оценки ставили согласно«статусной ренте», так что у нас даже появились серебряные медалисты.

Два любопытных факта из выпускного года-1996: самым популярным экзаменом по выбору стала АСТРОНОМИЯ по учебнику Воронцова-Вельяминова. И тогда же впервые состоялось добровольное тестирование-прообраз будущего ЕГЭ. По его результатам можно было поступить без экзаменов в некоторые вузы«третьего эшелона». Из списка запомнился Мытищинский лесотехнический институт – там вроде бы учился Березовский, что тоже неплохо.

Так вот, к чему я написал этот креатив? Мне смешно, когда хвалят советскую школьную программу.

Я учился по советским учебникам, и усвоение школьниками материала никогда не превышало – не соврать – 20%. Если в классе из 30 человек два-три отличника и пять-шесть хорошистов, то это свидетельствует об ущербности программы! Как говорится, что вижу – то пою. В советское время существовал пряник в виде поощрения успевающих учеников на уровне школы и кнут в виде конкурса аттестатов(сдал математику на«два» - не поступишь в гуманитарный вуз и наоборот). Перегруженная программа в средней школе отбивала у детей охоту заниматься, а в старших классах входила в острое противоречие с программой подготовки в конкретный вуз.

Концепция натаскивания детей на тесты ЕГЭ частично устраняет вторую проблему, однако лозунг«Школа – источник знаний» окончательно уходит в прошлое.

Да, совсем забыл! Горячие патриоты советского обазования, верно, решили, что я в специнтернате для даунов учился? Вовсе нет. Самые обычные школы номер 75х на Палехской улице и 104х на берегу Москва-реки. В последнюю даже переходили ученики из соседних школ, говорили, у нас безопаснее.

Такие дела.