Взгляд на коллекторскую деятельность с точки зрения банковской тайны

Жалко мне банковскую  тайну. Ей-богу жалко. Уж больно к ней неуважительно относятся. Без должного почтения и трепета. Как к досадной помехе на дороге, препятствующей осуществлению планов той или иной стороны экономических отношений. Ах, мешает тем-то и тем-то? Ну, давайте для них приоткроем завесу банковской тайны – ничего страшного не случится. Чай, не в первый раз. Только вот чего она будет стоить после этого? И имеет ли смысл сохранять такое понятие в российском законодательстве, если нет уважения к ее "святости"? Если при некотором старании, любая группа влияния может позволить себе "задрать ей юбку"?

У вас может возникнуть вопрос: и чего это автор так раскипятился по этому поводу? Что есть, то есть – и нечего с этим спорить. И все-таки автор намерен оспаривать решенный по существу вопрос. Говоря "решенный", автор имеет в виду, что по этому вопросу свое мнение уже высказали и законодатель, сформулировав статью 26 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" так, как она присутствует ныне в российском законодательстве, и, главное, судебные инстанции, трактуя законодательство таким образом, чтобы как можно больше приоткрыть завесу банковской тайны. На что автор намекает?

Давайте рассмотрим конкретный пример, который, на первый взгляд, не имеет никакого отношения к банковской тайне – это во-первых, а во-вторых, напротив, оказывает великую услугу для банковского сообщества, значительно облегчая ему жизнь. Поскольку проблема очень деликатная и требует большой скрупулезности в изложении фактов, автору придется целиком процитировать фрагмент из Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (ВАС РФ) от 30 октября 2007 г. № 120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации" (ГК РФ):

"2. Уступка банком прав кредитора по кредитному договору юридическому лицу, не являющемуся кредитной организацией, не противоречит законодательству.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о взыскании задолженности по кредитному договору, процентов за пользованием кредитом и применении мер ответственности за несвоевременный возврат кредита и уплату процентов. В обоснование требований истец сослался на уступку ему банком прав кредитора по кредитному договору. Определением суда к участию в деле в качестве третьего лица привлечен банк.

Согласно материалам дела между ответчиком и банком существовали кредитные отношения. Ввиду неисполнения заемщиком своих обязательств по договору банк уступил принадлежащие ему к ответчику требования обществу с ограниченной ответственностью, не являющемуся кредитной организацией.

Суд, признав соглашение об уступке права (требования) ничтожным, в иске отказал, исходя из следующего.

В силу положений статей 1 и 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" исключительное право осуществлять в совокупности операции по привлечению денежных средств физических и юридических лиц во вклады и размещению указанных средств от своего имени на условиях возвратности, платности, срочности принадлежит только банку. Исключительность указанного права не допускает передачу банком прав по кредитному договору другому лицу, не являющемуся банком и не имеющему лицензии Центрального банка Российской Федерации на осуществление указанных банковских операций.

Судом было также указано, что уступка банком прав кредитора по кредитному договору нарушает как баланс интересов участников кредитного обязательства, так и права вкладчиков кредитных учреждений. Кроме того, по мнению суда, кредиторами по кредитным договорам согласно пункту 1 статьи 819 ГК РФ могут быть только банки или иные кредитные организации.

Полагая, что при изложенных обстоятельствах уступка права (требования) не допускается, суд, руководствуясь положениями статьи 168 и пункта 1 статьи 388 ГК РФ, сделал вывод о ничтожности соглашения об уступке права (требования).

Обжалованное в кассационную инстанцию решение суда было отменено, дело направлено на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Действующее законодательство не содержит норм, запрещающих банку уступить права по кредитному договору организации, не являющейся кредитной и не имеющей лицензии на занятие банковской деятельностью. Уступка требований по кредитному договору не относится к числу банковских операций, указанных в статье 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности". Из названной нормы следует обязательность наличия лицензии только для осуществления деятельности по выдаче кредитов за счет привлеченных средств. По смыслу данного Закона с выдачей кредита лицензируемая деятельность банка считается реализованной. Ни Закон, ни статья 819 ГК РФ не содержат предписания о возможности реализации прав кредитора по кредитному договору только кредитной организацией.

Суд кассационной инстанции отверг и довод суда о том, что заключение спорного соглашения нарушает права вкладчиков. Согласно пункту 3 статьи 423 Кодекса договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. Ни законом, ни иными правовыми актами не предусмотрен безвозмездный характер уступки права (требования). Как следовало из материалов дела, за уступленное требование банк в соответствии с соглашением об уступке права (требования) получил встречное имущественное предоставление от цессионария.

Таким образом, вывод суда о ничтожности спорного соглашения основан на неправильном применении норм материального права. Поскольку судом не проверялся размер заявленных исковых требований, дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции".

Автор прекрасно понимает, что приведенная позиция Президиума ВАС РФ создает плацдарм для коллекторской деятельности, а кредитные организации получают возможность избавиться от "головной боли", связанной с взысканием проблемной задолженности. Вот только возникает вопрос, а что будет при этом с банковской тайной?

Удивительно, но Информационное письмо Президиума ВАС РФ об этом умалчивает, как будто понятия "банковской тайны" в российском законодательстве не существует, или его можно совершенно не принимать во внимание.

Действительно, в ст. 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" (далее – закон "О банках") говорится, что "кредитная организация вправе осуществлять иные сделки", но ведь дальше следует оговорка: "в соответствии с законодательством Российской Федерации". В данном конкретном контексте читайте – с соблюдением банковской тайны, ибо абзац первый ст. 26 закона "О банках" прямо обязывает кредитные организации, Банк России, организацию, осуществляющую функции по обязательному страхованию вкладов, гарантировать тайну об операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и корреспондентов. Все служащие кредитной организации обязаны хранить тайну об операциях, счетах и вкладах ее клиентов и корреспондентов, а также об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, если это не противоречит федеральному закону.

Исчерпывающий перечень законных направлений "утечки" информации, представляющей банковскую тайну, а также сопутствующих этому обстоятельств содержится в статье 26 закона "О банках". В этом перечне на данный момент отсутствуют юридические лица, которым банк передал права кредитора по кредитному договору (платежные агенты здесь ни при чем).

В ст. 857 ГК РФ также установлено, что "сведения, составляющие банковскую тайну, могут быть предоставлены только самим клиентам или их представителям, а также представлены в бюро кредитных историй на основаниях и в порядке, которые предусмотрены законом". Всё. Никому больше из тех, кто не относится к кредитным организациям (оговорка о государственных органах и их должностных лицах, которым сведения, относящиеся к банковской тайне, могут быть предоставлены исключительно в случаях и порядке, которые предусмотрены законом, нас в данном случае не интересует).

Не удивительно ли после этого, что Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (ВАС РФ) от 30 октября 2007 г. № 120, не являющееся законом, фактически дает кредитным организациям "добро" на совершение тех деяний, которые российским законодательством преследуются и в гражданско-правовом, и в административном, и в уголовном порядке, ибо в результате уступки права требования по кредитному договору информация, относящаяся к банковской тайне, становится достоянием лиц, не являющихся кредитными организациями и для которых закон не предусматривает порядок и условия доступа к банковской тайне. Та же ст. 26 закона "О банках" содержит следующее положение:

"За разглашение банковской тайны Банк России, организация, осуществляющая функции по обязательному страхованию вкладов, кредитные, аудиторские и иные организации, уполномоченный орган, осуществляющий меры по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, а также их должностные лица и их работники несут ответственность, включая возмещение нанесенного ущерба, в порядке, установленном федеральным законом".

Поэтому любой заемщик, права требования к которому возникли на основании кредитного договора, в случае уступки банком этих прав требования юридическому лицу, не являющемуся кредитной организацией, может привлечь должностных лиц и работников кредитной организации к ответственности, включая возмещение нанесенного ущерба. Какую же ответственность предусматривает российской законодательство за нарушение банковской тайны?

Во-первых, на основании пункта 3 ст.857 ГК РФ в случае разглашения банком сведений, составляющих банковскую тайну, клиент, права которого нарушены, вправе потребовать от банка возмещения причиненных убытков. Это гражданско-правовая ответственность.

Во-вторых, в соответствии со статьей 13.14. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КОАП) разглашение информации, доступ к которой ограничен федеральным законом (за исключением случаев, если разглашение такой информации влечет уголовную ответственность), лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей, за исключением случаев, предусмотренных частью 1 статьи 14.33 КОАП, –

влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пятисот до одной тысячи рублей; на должностных лиц - от четырех тысяч до пяти тысяч рублей.

Под исключением, предусмотренным частью 1 статьи 14.33 КОАП, понимается недобросовестная конкуренция, в частности, незаконное получение, использование и разглашение информации, составляющей коммерческую, служебную или иную охраняемую законом тайну. Недобросовестная конкуренция, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, за исключением случаев, предусмотренных статьей 14.3 КОАП и частью 2 настоящей статьи, -

влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от двенадцати тысяч до двадцати тысяч рублей; на юридических лиц - от ста тысяч до пятисот тысяч рублей.

Таковы варианты административной ответственности.

Наконец, в-третьих, Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает следующую ответственность:

"Статья 183. Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну

1. 
   
2. 
   
   Собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, путем похищения документов, подкупа или угроз, а равно иным незаконным способом - наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до шести месяцев либо лишением свободы на срок до двух лет.
   
   
3. 
   
   Незаконные разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе, - наказываются штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до трех лет.
   
   
4. 
   
   Те же деяния, причинившие крупный ущерб или совершенные из корыстной заинтересованности, - наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до пяти лет.
   
   
5. 
   
   Деяния, предусмотренные частями второй или третьей настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия, - наказываются лишением свободы на срок до десяти лет".

В приведенной статье крупным считается ущерб, превышающий двести пятьдесят тысяч рублей. За ущерб в меньшем размере на правонарушителя налагается административная ответственность.

Обратим внимание, что административному и уголовному преследованию подлежат как собирание сведений, составляющих, в частности, банковскую тайну (коллекторская деятельность), так и незаконное, то есть не предусмотренное законом, разглашение таких сведений (деятельность кредитных организаций, осуществляющих уступку прав требования по кредитным договорам, так называемым, коллекторам).

Разумеется, найдутся ушлые читатели, которые захотят ткнуть автора носом в Постановление ФАС УО от 03.09.2008 № Ф09-6296/08-С1. Согласно названному Постановлению включение банком в кредитные договоры типового условия о наличии у него права на раскрытие информации по договору третьим лицам для совершения уступки своих требований является законным, поскольку при уступке права требования третьему лицу передается информация, которая не входит в круг информации, составляющей банковскую тайну. Круг информации, которая составляет банковскую тайну, определен в ст. 26 Закона от 02.12.1990 № 395-1 и ст. 857 ГК РФ. Указанная информация держится в тайне только по тем операциям, которые совершаются по счету, а при уступке права требования третьему лицу передается иная информация о должнике, о сумме долга, о залоге. Сведения о движении денежных средств по банковским счетам не передаются, и права потребителя при этом не нарушаются. Поэтому включение банком указанных типовых условий в договор не противоречит требованиям законодательства.

Что ж, давайте разбираться: входит ли в состав сведений, составляющих банковскую тайну, информация о предоставляемых банком кредитах?

Следует признать, что существует точка зрения – она известна автору, – согласно которой сведения о клиенте банка по кредитному договору, самом кредитном договоре как банковской операции согласно ст. 857 Гражданского кодекса РФ не являются банковской тайной. Логика апологетов такой позиции такова. Согласно ст. 857 ГК РФ банк гарантирует тайну банковского счета и банковского вклада, операций по счету и сведений о клиенте. При этом выдача банком кредита по кредитному договору, являясь согласно ст. 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" банковской операцией, может и не являться операцией по банковскому счету, и клиент банка также может не являться клиентом по договору банковского счета или банковского вклада. С учетом этого сведения о клиенте банка по кредитному договору, самом кредитном договоре как банковской операции согласно ст. 857 Гражданского кодекса РФ не являются банковской тайной.

В то же время выдача банком кредита в соответствии со ст. 26 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" входит в состав сведений, составляющих банковскую тайну как банковская операция. Однако порядка предоставления сведений по кредитному договору с физическим лицом ст. 26 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" не содержит.

В связи с этим делается следующий ход: ссылаясь на п.2 ст.3 ГК РФ, в котором есть положение о том, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ, делается вывод, что на положения ст.26 закона "О банках" можно "закрыть глаза".

Тем не менее, вывод о том, что на основании ст. 857 ГК РФ сведения о клиенте банка по кредитному договору и самом кредитном договоре как банковской операции не являются банковской тайной, ложен. Если бы в информации о кредитах не было ничего "таинственного" и ее можно было раздавать налево и направо без ограничений, тогда возникает вопрос, зачем в статье ГК РФ о банковской тайне законодатель делает специальную оговорку относительно бюро кредитных историй. Тем не менее, он ее сделал, оговорив специальные условия допуска бюро кредитных историй – и никого другого – к банковской тайне (о государственных органах и их должностных лицах мы здесь не говорим).

Есть и другой подход, на котором может основываться Постановление ФАС УО от 03.09.2008 № Ф09-6296/08-С1 и который непосредственно восходит к Конституции Российской Федерации, а именно к части 1 ст.24, которая гласит, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Поскольку банк испрашивает у заемщика согласие, включив в кредитные договоры типовое условие о наличии у него права на раскрытие информации по договору третьим лицам для совершения уступки своих требований, то на основании этого делается утвердительное заключение, что банк вправе распространять информацию о частной жизни лица.

Увы, это заключение нельзя признать истинным, поскольку оно носит утвердительный характер и в этом случае нарушается одно из основных правил силлогизма: если в силлогизме одна из посылок отрицательна, то и заключение должно быть отрицательным (но никак не положительным, т.е. утвердительным). Кроме того, если бы подобный вывод был истинным и получение согласия заемщика на раскрытие информации позволяло бы аннулировать "таинственность" банковской тайны, то это относилось бы и к операциям по счетам и вкладам, что неверно и это никто не оспаривает.

Данное обстоятельство подтверждает Определение Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2004 г. № 453-О, в котором мы читаем следующее:

"Конституция Российской Федерации гарантирует каждому право на неприкосновенность частной жизни и личную тайну и не допускает распространение информации о частной жизни лица без его согласия (статья 23, часть 1; статья 24, часть 1). Одной из гарантий данного конституционного права, защищаемого федеральным законом от любого произвольного вмешательства, является институт банковской тайны. …

Установив, таким образом, обязанность банка обеспечить банковскую тайну и ее основные объекты, включая тайну операций по счету, субъекты права на банковскую тайну, их обязанности и гражданско-правовую ответственность, законодатель одновременно предусмотрел, что пределы возложенной на банк обязанности хранить банковскую тайну определяются законом.

Закрепление в законе отступлений от банковской тайны … не может быть произвольным".

Другими словами, круг сведений, составляющих банковскую тайну, определен законом, и он един для всех банков. Сама кредитная организация по своему усмотрению не может ни расширить, ни сузить ни перечень сведений, отнесенных к банковской тайне, ни круг лиц, имеющих право получать эти сведения. Когда же банк вносит в кредитные договоры типовое условие о наличии у него права на раскрытие информации по договору третьим лицам для совершения уступки своих требований, он творит произвол, оговаривая себе право в случае необходимости расширить круг лиц, которым может стать доступна информация, составляющая банковскую тайну.

Банковская тайна не перестает быть банковской тайной, если банк оговаривает себе в кредитном договоре право на раскрытие информации по договору третьим лицам для совершения уступки своих требований. Согласитесь, что было бы глупо со стороны законодателя формулировать ограничение о том, что "сведения, составляющие банковскую тайну, могут быть предоставлены только самим клиентам или их представителям, а также представлены в бюро кредитных историй на основаниях и в порядке, которые предусмотрены законом", если его можно элементарно обойти, добавив одно предложение в кредитный договор.

Между прочим, в том же Постановлении ФАС УО от 03.09.2008 № Ф09-6296/08-С1 ниже приведенного фрагмента мы читаем:

"… законом предусмотрено право заемщика на сохранение информации о его банковском счете, операций по этому счету, а также сведений, касающихся непосредственно самого заемщика, в тайне и разглашение этих сведений третьим лицам, не указанным в законе, нарушает его права.

С учетом изложенного вывод апелляционного суда о неправомерном включении банком в типовые договоры кредитования населения п. 2.1 Условий по нецелевым кредитам является обоснованным".

В этой связи кредитным организациям, которые стараются "подстелить соломки", а потому вносят в кредитный договор условие о наличии у банка права на раскрытие информации по договору третьим лицам для совершения уступки своих требований, можно только рекомендовать не считать всех других глупее себя. Стоит только нарваться на "матёрого" клиента и позиция банка может пошатнуться.

Не следует также забывать, что частью 2 ст. 14.8 КОАП установлена ответственность за включение в договор условий, ущемляющих установленные законом права потребителя (влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от одной тысячи до двух тысяч рублей; на юридических лиц - от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей).

Согласно части 1 ст. 16 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законом или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

В связи с вышеизложенным возникает естественный вопрос, почему же на практике мы не наблюдаем торжества высказанных здесь положений? Причин тому может быть несколько.

Во-первых, правовая неграмотность подавляющего большинства клиентов банка. Ситуация усугубляется еще и тем, что даже среди профессиональных юристов нет однозначного понимания рассматриваемого вопроса.

Во-вторых, следует иметь в виду, что раскрытие банковской тайны со стороны кредитных организаций имеет место только в том случае, когда производится уступка права требования по кредитному договору так называемым коллекторам, а им, как правило, передаются требования по уже просроченным кредитным договорам. Другими словами, в том случае, когда заемщик уже не исполнил свое обязательство по кредитному договору. В этих условиях не все клиенты, у которых свое-то "рыло в пуху", обладают достаточной наглостью, чтобы начинать "качать права" с банком по поводу разглашения банковской тайны, ибо им самим при самом неблагоприятном раскладе может "светить" статья 177 Уголовного кодекса Российской Федерации:

"Статья 177. Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности

Злостное уклонение руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг после вступления в законную силу соответствующего судебного акта -

наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет".

(Крупным размером в данном случае признается задолженность в сумме, превышающей двести пятьдесят тысяч рублей).

Это не считая возмещения убытков согласно п.3 ст. 857 ГК РФ. Согласно ст.15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Наконец, в-третьих, нельзя сбрасывать со счетов и коррупционный аспект проблемы, но этот аспект мы здесь развивать не будем.

Что же касается вопроса о том, нарушает ли уступка прав кредитора (банка) по кредитному договору права вкладчиков, то это вопрос достаточно "мутный". Хотя действительно – ни законом, ни иными правовыми актами не предусмотрен безвозмездный характер уступки права (требования), но вполне очевидно, что при обращении к коллектору банк должен получать сумму меньшую, по крайней мере, на величину, причитающуюся коллектору, ибо ни один коллектор не будет работать бесплатно.

Проведенный выше анализ показывает правовую уязвимость нарождающегося в России института коллекторства. На мой взгляд, проблема может быть решена только после того, как законодатель определит юридический статус коллекторских агентств и внесет соответствующие изменения в законодательство о банковской тайне, включив коллекторов в перечень субъектов, которым она доступна. Естественно, при этом произойдет очередная девальвация банковской тайны.

Попытки разрешения сложившейся ситуации в этом направлении уже предпринимались. Скажем, законопроектом, внесенном депутатами Государственной Думы А.Г. Аксаковым, В.К. Гартунгом, Ф.С. Тумусовым, Д.Г. Волчеком, "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О потребительском кредитовании"" предлагалось ст. 26 закона "О банках" дополнить абзацем следующего содержания:

"Информация по операциям потребительского кредитования физических лиц представляется кредитными организациями лицам, осуществляющим коллекторскую деятельность, по основаниям, в порядке и на условиях, которые предусмотрены договором в соответствии с Федеральным законом "О потребительском кредитовании".

В самом же проекте закона "О потребительском кредитовании", внесенном теми же депутатами, коллекторское агентство определяется как "организация, осуществляющая в соответствии с законодательством деятельность по приобретению денежных требований, срок исполнения которых наступил, с целью их последующего предъявления должнику и взыскания долга и (или) осуществляющая по поручению кредитора деятельность по предъявлению должнику денежных требований, срок исполнения которых наступил, и взысканию долга".

Иной подход мы наблюдаем в информации, изложенной в письме Министерства экономического развития Российской Федерации от 29 июля 2009 г. № Д06-2169. В нем сообщается, что Минэкономразвития России разработан проект федерального закона ''О коллекторской деятельности''. Основной целью законопроекта о коллекторской деятельности является обеспечение защиты прав и интересов должника при осуществлении коллекторской деятельности, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны.

Законопроектом о коллекторской деятельности вводится требование к субъектам коллекторской деятельности о наличии членства в саморегулируемой организации. Законопроектом о коллекторской деятельности также предлагается механизм, обеспечивающий имущественную ответственность субъектов коллекторской деятельности за вред, причиненный лицу, с которым заключен договор на осуществление коллекторской деятельности, должнику, в отношении которого осуществляется такая деятельность, а также третьим лицам. Способами обеспечения такой ответственности являются обязательное страхование имущественной ответственности субъектов коллекторской деятельности, а также создание компенсационного фонда саморегулируемых организаций коллекторов, формируемого за счет взносов.

На данный момент законопроект о коллекторской деятельности находится на стадии согласования с федеральными органами исполнительной власти.

Однако никаких деталей, касающихся раскрытия информации, представляющей собой банковскую тайну, в названном письме не приводится.